перевод
30 SECONDS TO MARS: С ГОЛОВОЙ В ОБЛАКАХ.ШЕННОН ЛЕТО
Группа недавно выпустила свой третий эпический альбом ″This is war″. Харизматичный барабанщик Шеннон Лето обычно неохотно дает интервью, но на этот раз решил пообщаться с нами.
Родом из Калифорнии, проект 30 STM был создан Джаредом Лето, который играл на гитаре и пел, и его старшим братом Шенноном Лето, который играл на барабанах. Созданная в 1998 году, группа обрела международный успех после второго альбома "A Beautiful Lie" в 2005 году. Сегодня братья Лето в Париже, чтобы представить их третий альбом ″This is war″. Интервью происходит на сцене ″Elysee Montmartre″, куда Шеннона Лето пригласил журнал "Batterie", чтобы уделить внимание балансу группы и познакомиться с новым монстром от ″Sonor″. Специально для этого случая, Джаред помог нам провести фотосессию для своего брата. Шеннон был искренне рад пребыванию в Париже и показал нам все свое мастерство. Также же он поделился с нами тем, что группа собирается посетить Bercy в марте 2010 года. Станет ли 2010 год годом 30 seconds to mars?
BM: Альбом "A Beautiful Lie" стал очень успешным во всем мире. Чувствуете ли вы связанное с этим давление по отношению к ″This is war″?
SL: Нет. Я предпочитаю не обращать внимания на это. Я концентрируюсь на предстоящих выступлениях, и я очень рад играть снова перед вами и делиться новыми песнями с нашими фанами.
BM: Почему ушло столько времени на создание этого альбома?
SL: Мы начали его писать 2 года назад, но мы потратили много времени на поиск нужного звучания. Для барабанов у нас ушло 10 дней (с помощью наших любимых продюсеров Флуда и Стива Лилливайта). Этот альбом более необработанный и естественный по сравнению с предыдущими. И действительно мы записали одну из песен всего с одним микрофоном в комнате, где Джаред играл на пианино, Томо – на гитаре и я – на барабанах.
BM: Всегда барабаны ″Sonor″?
SL: Да, я выбираю серию SQ2 (которая включает индивидуально подобранные барабаны за: материалами, размерами и т.п.). Они мне подходят для тура. Компания сделала для меня барабан из комбинации клена и березы с 28 складками (?). Для внешнего дизайна, у меня есть идея распечатать на барабанах лица людей, которые имеют большое значение для 30 STM: друзья, семья, фаны. Ведь люди присылали нам свои фотографии. Все они черно-белые и некоторые из них я уже использую. Покрытие басового барабана также распечатано. Это для меня один из способов отблагодарить людей, которые позволили группе существовать.
BM: Твои барабаны впечатляют и состоят из многих элементов.
SL: Да, у меня есть барабаны 8" 10" 12" 14″ и два басовых барабана 16″ и 18″ и большая коробка 20х20 с двойной педалью DW 8000. И также у меня есть малые барабаны 14х6 и 12х5. Все они установлены на восьми электронных подставках, каждая из которых имеет свое звучание и программу на Roland TD-12. Также у меня есть тарелки ″Sabian″: 2 crashes, 2 splashes, 2 chinas, 1 ride, charley, конечно, и chimes. На ум могут прийти много разных звуков, поэтому мне нужно много барабанов для каждой из песен.
BM: Помнишь ли ты день, когда захотел стать барабанщиком?
SL: Вообще-то нет. Джаред и я росли в очень артистическом окружении. Нас окружали инструменты. Наша мама часто слушала Steely Dan, Joni Mitchell, Cat Stevens. Я очень рано начал играть на коробках перед тем, как у меня появились настоящие барабаны.
BM: На сцене ты выглядишь очень эффектно, не жалея свои барабаны при игре. Какие барабанщики повлияли на тебя и твое поведение на сцене?
SL: В действительности, я вырос на музыке разнообразных групп и исполнителей. Мне многие барабанщики нравятся, но на меня не влияло творчество ни одного музыканта. Я не могу сказать, как я создал свой стиль. Я – самоучка. Я не брал ни одного урока игры на барабанах. Одно я знаю, моя игра – это проявление моих чувств и эмоций. Я – не обученный барабанщик с заученной техникой, но я уверен, что моя энергия – мой лучший способ выражения.
BM: В новом альбоме присутствуют достаточно рискованные ритмы.
SL: Я не знаю… Все, что я играю звучит очень естественно для меня. Музыка – это способ общения для меня и, как я уже сказал, я вырос вместе с ней.
BM: Играешь ли ты на инструментах в свободное время?
SL: Нет. Но музыка всегда звучит у меня в голове. Мой разум постоянно подкидывает мне новые барабанные партии, но музыка все равно в основе – пианино, гитара…музыкальная партия. Кроме того, вот почему я не могу назвать имени музыканта, который повлиял на меня, потому что музыка для меня главное. Когда я слышу группу, то сначала слушаю барабанную партию, а потом и основную мелодию.
BM: Джаред – большая кинозвезда, тебя утомляют вопросы о нем?
SL: Я не обращаю внимания на это. Это было одним из обстоятельств, когда мы создавали группу, я все понимаю с тех пор, как это превратилось в комедию. Но многие фаны не знают других занятий Джареда.
BM: Прислушиваешься ли ты к критике?
SL: Вообще-то нет. У нас есть фаны, а также люди, которые ненавидят нас. Я не буду тратить энергию на то, чтобы узнать, почему они нас не любят. Я не трачу свое время впустую.
BM: Что ты можешь посоветовать ребятам, у которых мечта о карьере похожа на твою?
SL: Следуйте зову своего сердца, будьте честны с собой, рискуйте и оставайтесь открыты новому.
перевод
30 SECONDS TO MARS: НАЧИНАЕМ ВОЙНУ.ДЖАРЕД ЛЕТО И ТОМО МИЛИШЕВИЧ.
Есть люди, которые мечтают стать кинозвездами, рок-идолами или моделями. И есть такие люди как Джаред Лето, благодарные за каждый день жизни. Успешный актер, певец, гитарист мега рок-н-рольной группы, секс-символ… У него есть все. ”Guitar Extreme” встретились с группой за две недели до релиза "This Is War".
Организовать встречу с голливудской звездой не так-то просто. Отменена, отложена, снова отменена… И наконец, встреча с Джаредом Лето состоялась в парижском зале, недалеко от ”Place Vendome”. Джаред здесь не для разговоров о кино. Промо кампания фильма Mr. Nobody, который выйдет 13 января, еще не началась во время нашего интервью и Джаред подписал соглашение о конфиденциальности. Джаред хотел поговорить о гитарах, музыке, о возрастании его значения, как музыканта (очевидно, что после успешного концерта 18/11/2009 в ”Elysee Montmartre” , ребята ожидают аналогичного в ”Bercy” в марте 2010). Он настаивает на участии Томо в интервью. Но обстоятельства немного огорчают: работа на ближайшей строительной площадке была в разгаре, и звук отбойных молотков очень мешал разговору. Немного раздраженно, Джаред попросил секретаря в приемной остановить этот шум ненадолго. А мы все-таки задали наш первый вопрос.
GE: Джаред, почему ты решил играть на гитаре?
JL: У моей мамы была старая гитара. К нам приходили разные люди: иностранцы, бродяги, цыгане и они играли на ней. Все они умели что-то. Все свое детство я ощущал присутствие гитары. Кажется, это была гитара от ”Taylor”. Я начал складывать первые песни, будучи самоучкой, я смотрел, как другие располагают свои руки на гитаре и повторял. Когда я жил в Вашингтоне, то одолжил гитару одному парню, который так и не вернул мне ее. Я все думаю, может это был Дейв Грол? Он жил по соседству со мной.
GE: Дейв Грол?
TM: Я думаю, он лукавит…
JL: Конечно же, не тяжело будет проверить, что это был не Дейв. Но когда я столкнусь с тем гадом, который украл у меня гитару, я его убью! Как я уже сказал, играть я научился самостоятельно. Сегодня это часть меня.
GE: А ты, Томо?
TM: Моя история немного другая, так как я начал со скрипки. Мне было суждено стать классическим музыкантом. Я решил бросить консерваторию и заняться гитарой, когда открыл для себя группу Pantera. Я буду сожалеть всю жизнь о том, что не встретился с Даймбэгом Дарреллом. В ту ночь, когда он умер, я шел на концерт своих друзей в один из клубов Голливуда. Когда я возвращался, увидел детей, которые плакали на улице. Я спросил о том, что случилось, а мне ответили: ”Даймбэг Даррелл умер”. Я не мог в это поверить (в этот момент подошла секретарша и промямлила: ”Мистер Лето, нам очень жаль, но мы не можем остановить строительные работы…”. Джаред подмигнул девушке и вскрикнул на французском:”Черт!” и перед тем, как разразиться смехом добавил: ”Это нам и не так уж мешает, французы такие милые”).
GE: Джаред, а ты тоже фанат метала?
JL: Я слушаю хороший метал. Старые альбомы Iron Maiden просто фантастичны. У Judas Priest тоже есть неплохие вещи. Еще мне нравятся Black Sabbath и Led Zeppelin, конечно же. Мне посчастливилось видеть их на концертах в детстве. Но я все-таки больше следовал прогрессивному движению Rush, Genesis и Yes. Но, как не странно, я никогда не хотел играть музыку подобную моим кумирам. Я использовал гитару для личного выражения.
GE: Так ты всегда сочиняешь песни на гитаре?
JL: Да, на любой гитаре. Для "This Is War" я одолжил красную ”Fender Jazz Master” у Томо. Хорошая гитара 1964 года. Я написал "Vox Populi" на ней. Эта гитара принадлежала Стиву Джонсу из Sex Pistols. Она меня очень вдохновляет. Я бы не написал что-нибудь подобное на другой гитаре.
GE: Давайте поговорим о вашем звучании…
JL: Я постараюсь объяснить попроще. Мое самое сильное звучание было на первой пластинке. Я всегда любил классическое красивое роковое звучание и экспериментальные, достаточно простые звуки.
TM: Мы переделывали три раза гитары, чтобы добиться совершенства. Было очень утомительно перепробовать все микрофоны и усилители. Но оно того стоило. Текстура "This Is War" очень своеобразная.
GE: Какие усилители вы используете?
JL: Мы остаемся верны своим предпочтениям. Vox AC30 – незаменимый для чистого звука. Marshall JMP и JCM900 – мечта для грандиозного звучания.
TM: Мы также пробовали и другие вещи, но для нашего стиля они не подходят. Для живых выступлений я использую ”Triple rectifier”, но для студии он немного не подходит.
GE: Джаред, как выглядит твое снаряжение на сцене?
JL: У меня есть стандартный Vox AC30 и Mesa Boogie / triple rectifier. Для более искаженного звука (distorted) я использую Mesa вместе с другим устройством, название которого я вам не скажу. Это мое небольшое открытие, которое я оставлю при себе. Также мне нужно 2 ”Boss” педали.
TM: Мы любим соединять наши педали непосредственно с нашими головами. Лично, у меня есть огромная доска с отмеченными педалями. Мне они все нужны для создания текстуры нашего альбома.
JL: У нас есть и старые педали, но мы ими пользуемся только в студии. Цены на такой антиквариат пугают. Я купил старые педали Univox Super Fuzz лет 10 назад для альбома. Сейчас же в винтажном магазине на Бульваре Сансет ты должен выложить не меньше $ 500 за одну штуку.
GE: Джаред, помогает ли тебе актерское мастерство на сцене и при общении с фанами?
JL: Нет. Актерская игра очень сложная. Ты должен вытянуть, похороненные глубоко внутри эмоции и успешно вжиться в образ персонажа. На сцене с 30stm я лишь – увеличенная проекция самого себя.