Рецензия на шоу в Авалоне. )))
За качество не ругайтесь, переводила в полупьяном состоянии (вон Джордан свидетель )
30 Seconds To Mars взорвали голливудский Avalon Theater, подпитывая неистовство фанов в зале при помощи своего уникального рок-брэнда. Джаред, Томо, Мэтт и Шэннон играли перед плененной публикой, шоу стало аншлагом, а толпа из людей всех возрастов побывала на лучшем в их жизни концерте... и это не враки!
30 Seconds To Mars
Статья и фотографии Janice French
Перевод МОЙ
читать дальше
Avalon Theatre в Голливуде, Калифорния – это латунное звено в карусели славы для любой группы, и недавно они приняли у себя 30STM. Сверкающее голливудское обещание славы, его упадок, его богатство стоит ярким контрастом к его голоду и выселению слабых. МОЖНО сказать, что это красивая ложь. Совершенно случайно «Красивая ложь» - название последнего релиза группы на Virgin Records.
Люди начали занимать очередь в 11 утра, чтобы попасть на концерт в 7 вечера, все билеты на который были распроданы. Многие преданные фанаты были одеты в черную и белую одежду с красными стрелками, указывающими вверх – символами группы. Судя по людям в очереди, группа нравится в равной степени мужчинам и женщинам, подросткам и тем, кому чуть-чуть за 30. И где-то в 6 вечера ширина очереди достигла пяти человек, и она растянулась на три четверти квартала. Воздух наполнился возбуждением, когда двери открылись, и Авалон был забит до отказа. Monsters Are Waiting открыли концерт прекрасным, мягким, томным голосом Аннали Фери, смешанным с их панковским, нью-вэйв музыкальным стилем. Их песня «Christine» была легко спета вкупе с холодными, чистыми нотами ведущей гитары и была сочной закуской перед 30STM.
Между выступлениями нас развлекали The Street Drum Corps, которые танцевали и выкладывались на полную катушку, поднимая уровень возбуждения в зале. И тут отчетливая сирена объявила о выходе 30STM. Группа заняла свои места, а солист Джаред Лето ворвался на сцену и носился по ней, как сумасшедший, рьяно бренча на гитаре, и стартовал «A Beautiful Lie». Толпа сошла с ума, хлопала и орала, когда он пел мелодичный, ожесточенный и навязчивый припев о двойственности жизни, богатстве и счастье посреди нищеты и страданий. Его голос звучал чисто, несмотря на то, что он и большинство группы болели и отменили пару предшествующих концертов.
«Вирус эболы» Джареда, как он выразился, не помешал выступлению. Во время хеви-метальных риффов, обеспеченных гитаристом Томо Милишевичем и басистом Мэттом Воктером, его голос в «Buddha For Mary» парил, а он сам ступал по перилам баррикады. Он хватал людей за руки, проходя мимо барьера, а потом сбросился во взволновавшееся море людей под ним, и на руках фанов вернулся обратно на сцену и без запинки продолжил петь.
“The Kill” началась с длинного, печального “whoa-oh-oh”, которое возрастало в диапазоне, а потом прервалось, когда Лето взял гитару и завел песню о человеке, отказывающемся от другой женщины ради своей единственной. К группе на сцене присоединились Street Drum Corps: девушки соблазнительно извивались вокруг Джареда, а парни яростно били в металлические мусорные баки. Сиял красный и синий свет, а настроение песни стало напряженнее. Шэннон Лето с остервенением стучал по барабанам и держал ритм, пока баки, наконец, не ударились о сцену в до ужаса мощном финале.
Члены Street Drum Corps прыгнули в толпу и передавались из рук в руки, а Джаред разговаривал с народом о BS (прим. пер. - что сие значит, не знаю, подскажите) на радио. Многие станции не крутят Марсиан не из-за их музыки, а из-за предубеждения по отношению к нему. Джаред Лето ведь ещё и актер. Я лично не помню его ни в каком фильме, потому что я редко их смотрю. Я восприняла группу с открытым разумом, впервые увидев их на сцене, но тоже не понимаю, почему их не слышно на радио.
Джаред кидал красные розы на длинных стеблях в зал во время «The Story». Такая красная роза представлена на обложке зарубежного релиза альбома. Его голос был успокаивающим и теплым, когда он пел эту красивую, трогательную, медленную, ритмичную и задумчивую песню об обновлении после тяжелых уроков жизни.
«Attack» усилилась мелькающими и яростными лучами белого света, двигавшимися на залитом синим фоне. Джаред носился среди них, выжимая все соки из гитары, а Томо кружился по сцене, играя на инструменте, а потом остановился, чтобы потрясти головой. Джаред присоединился к нему для короткого слэма, а толпа продолжала хлопать в такт ритму, когда Шэннон исполнял грохочущее соло на барабанах. Когда песня закончилась, толпа стала махать кулаками и «козами» в воздухе, а стены затряслись от аплодисментов.
Джаред обратился к публике и поблагодарил KROQ за проведение аншлагового шоу, хоть они и не крутят их музыку. «Battle Of One» началась с красных и белых лучей, подчеркивающих импульсивность песни. Характерным движением Томо пересек сцену, подпрыгнул в воздухе и резко дернул струны. В какой-то момент толпа, поощренная Джаредом, и, естественно, знающая слова, громко их пела. И тогда голос Джареда свирепствовал, ревя угрозу в «Battle Of One», а в это время Томо просто выколачивал свою гитару и издавал неистовое металлическое крещендо, а в центре зала люди просто колбасились. Песня завершилась длинным, горячим до белого каления проигрышем, а Шэннон бросил свои палочки в толпу, и программа была закончена. Толпа гремела и громко требовала продолжения.
Джаред вернулся и объявил следующую песню «Was It A Dream?», которую он написал в Африке. Звук грома и дождя растворился в медленной и эмоциональной песне. Он закрыл глаза и качал головой, в то время как идеально исполняемый вокал слетал с уст в гладких модуляциях. Я только тогда поняла, что Джаред играл и пел на сцене в одиночестве. Когда группа вновь присоединилась к нему, музыка достигла крещендо, когда длинные руки Мэтта заработали на бас-гитаре со страстью и мастерством.
Я заметила большую одинокую красную розу в центре сцены, когда Джаред заговорил. Он сказал, что сейчас здесь, в Лос-Анджелесе, пойдет снег. Публика задрала головы, и с потолка посыпался холодный снег. Марсиане сыграли финальную песню, «The Fantasy» для взмахивающих кулаками и колбасящихся зрителей. Джаред крутился, играя на гитаре, и пел: “Do you live/ Do you die/ Do you bleed for the fantasy...” Он забрался на баррикаду и наклонился в толпу, а в это время синий свет сменился на фиолетовый и продолжал падать снег.
Вернувшись на сцену, он попросил рабочих включить свет, и меня застало врасплох количество людей в зале. Он звал их пением: “whoa...whoa...whoa", и они отвечали ему, разрывая воздух кулаками. Струны на гитаре Томо чуть ли не дымились, и он все тряс головой на сцене, а публика была в неистовстве. Томо и Джаред вместе отошли к дальнему концу сцены, и группа ушла.
Во время «The Story» Джаред спел: “I swear to God I found myself in the end.” Так что, 30STM, в конце концов, нашли себя? Ответ – однозначное да. Я осознала это пять дней спустя, на другом конце Штатов. Я была во всемирно знаменитом Starland Ballroom в Сэйревилле, Нью-Джерси, чтобы написать рецензию на другую группу, но увидела нечто, что заставило меня улыбнуться. Один из работников ночного клуба, устанавливающий и разбирающий оборудование между отделениями, повернулся ко мне, и я увидела направленную вверх красную стрелку. От побережья до побережья самосозерцательная и мощная музыка 30STM забирает с собой мечтателей в человеческий опыт жизни, ревя, словно двигатели ракеты; они на пути к вершине.