перевод
Не совсем обычная толпа людей выходит из стеклянных дверей Mountford Hall в Ливерпуле. Она очень разномастная, этакая смесь возрастов, полов, объемов и даже национальностей. Но стоит прислушаться, и кое-что становится понятно. В толпе говорят в прошедшем времени, не о том, что они собираются пойти на шоу, а о том, что они только что там побывали. Причем совсем недавно. Всего 40 минут назад эти 700 человек – а с ними еще 1300 – теснились внутри университетского холла, оглушительно крича, ведь Джаред Лето лично пожелал им спокойной ночи.
По крайней мере, на мгновение.
Лето всегда обращает особое внимание на то, что 30 Seconds to Mars любят делать многие вещи не так, как все. Немало других групп заявляли о себе то же самое, но именно в данном случае словам находится веское подтверждение. После того, как группа покидает сцену, она перемещается в гримерку. Тем временем в пустеющем зале устанавливают стол и три стула. Тридцатью минутами позже Лето и его согруппники — брат-барабанщик Шеннон в компании гитариста Томо Милишевича — занимают свои места с маркерами наготове, и дают распоряжение охраннику открыть главные двери.
Охранник выглядит растерянным, так как это не совсем по правилам. Впрочем, почему это?
«Все в порядке, — спокойно говорит Лето, как будто уговаривает ребенка открутить дополнительные колесики от своего велосипеда. — Все нормально. Впускайте всех».
И тогда 700 человек возвращаются в зал, чтобы встретиться с музыкантами 30 Seconds to Mars. Следующие 65 минут группа будет подписывать каждый постер, каждый CD, каждый корешок билета, каждую вещицу из мерча и каждую часть тела, которую им подсунут. Особое значение имеет тот факт, что, несмотря на дивные глаза и слабую улыбку Джареда, только двое фанатов попросили расписаться на их собственном теле, и Лето, кажется, не совсем уверен, как ему поступить в ответ на эту просьбу.
Но как бы то ни было, в самом этом действии не угадывается никакого сексуального подтекста; скорее это напоминает отношения внутри семьи.
Как раз в этот момент, в 4 000 милях к западу, Барак Обама и Хиллари Клинтон очаровывают жителей Флориды. В культурной столице Европы-2008 Лето делает то же самое подобным же образом. Он говорит каждому человеку, что увидится с ним на фестивале Give it a Name в мае, разговаривает с мамами и сестренками по сотовым телефонам и отправляет фанатов, подходящих для роли «гласа народа», пообщаться с журналистом.
«Давай, поговори с ним, — говорит он, кивая на меня. – Расскажи ему все о себе».
Сэм из Ливерпуля, ему 17 лет, и у него татуировка 30 Seconds to Mars на руке. Его мама говорит, что вполне нормально сделать татуировку, если отец поддерживает его. Сэм считает, что выступавшая сегодня группа куда круче Битлов. Через три минуты после него подтягиваются Джеспер и Тина из Дании. Пара посетила уже 6 концертов европейского тура. Это, по их словам, стоило им около 5 000 евро. Но круче всех оказалась Лили из Люксембурга. Она тоже сопровождает группу повсюду в их туре. Лили работает на НАТО и пересекла океан, чтобы совместить служебные обязанности с ее любовью к этой группе. Она, правда, не сказала, чревато ли ее отсутствие на рабочем месте неприятностями. Эта сорокалетняя женщина посетила по крайней мере половину концертов этого тура: Ливерпуль, Лондон, Париж, Амстердам…
«Будет трудновато, но это того стоит», — уверяет она.
Не думаешь ли ты, Лили, что ты чуток «того»?
«Да я абсолютно чокнутая!»
До тех пор, пока каждый человек не получит того, за чем пришел, 30 Seconds to Mars не покинет своих мест. Джаред Лето пожимает руки каждому из сотрудников и благодарит за терпение и помощь. Потягиваясь как после долгого перелета, он улыбается возбужденным фанатам, и на этом основная часть работы завершена. Завершена, но не закончена; группа сейчас вернется в гримерку, чтобы посмотреть видео с этого концерта.
Потому что как бы хорош он ни был, всегда можно сделать еще лучше.
«Меня волнует, — говорит Джаред Лето, — качество того, что мы делаем. Я должен быть уверен, — продолжает он, — что все, что мы делаем, мы делаем с максимальной отдачей. И также меня волнуют люди, у которых возникли проблемы с тем, чтобы прийти и увидеть нас сегодня. Многие из них приехали издалека, и это их ночь. Они проделали долгий путь, преодолели множество препятствий и потратили кучу денег. Наша задача —сделать все возможное, чтобы никто из них не пожалел об этом. Да, я очень увлечен всем этим, но мне также важно, чтобы все было сделано как надо».
Если бы я разъезжал по миру, а люди следовали за мной, у меня бы точно от этого крышу снесло. А как у вас?
«Да никогда», — говорит он. Лето произносит это с таким видом, будто у него спросили, был ли он когда-нибудь афроамериканцем. Вроде, «боже, какая глупость». Почему люди едут из Версаля или Вероны в Ливерпуль или Лидс, чтобы увидеть эту группу? Да потому, что это не его группа, она — их.
«Я знаю, это звучит как чушь собачья, — говорит он, – но все это принадлежит им в той же степени, что и нам. Мы просто большая семья».
В 14:10, свинцово-серым днем, 30 Seconds to Mars прибывают в Matchworks, фотостудию на окраине города.
Сейчас они выглядят как самая настоящая банда: шумные и разговорчивые, умные и обаятельные. В шести милях отсюда, у Mountford Hall уже собираются люди, но за 3 часа до шоу 30STM пока еще просто три американца, гораздо более тихие и спокойные, чем вы думаете.
Уже сейчас вырисовываются тончайшие различия между ними и другими группами. У этих ребят нет охранников или людей, готовых ежесекундно выполнить любую их (и в особенности Джареда) прихоть. Даже за столами для раздачи автографов этим вечером ничто не отделяет группу и аудиторию, ничто не способно предотвратить попытку нападения или похищения. У группы есть свой стилист, но нет самолетов и тонны украшений. Ну не то чтобы они прибыли разодетыми в спецовки «Tesco» (английская марка недорогой одежды - прим. пер.), но фронтмен действительно тащил свои чемоданы сам. На самом деле, носить багаж самостоятельно — это не такое уж большое дело. Тем не менее, вы бы удивились, узнав, как много групп предпочитают иметь в штате кого-то, кто сделал бы это за них.
«Почему у меня нет охранников?» — удивляется Лето, но только потому, что его спросили об этом. Вам бы хватило времени сделать стрижку, пока вы дожидаетесь его ответа, который оказался таким: «Не знаю… Наверное, потому что не хочу. Я предпочитаю думать, что мне не нужен охранник».
Пока щелкают затворы фотоаппаратов, кисточки стилистов порхают по его волосам и лицу, а парикмахер укладывает его волосы, Лето говорит: «Окей, ребята, выглядим естественно».
Между снимками он травит байки. Он рассказывает о случае, когда они с группой спускались со Столовой горы в Кейптауне, и что только «чудо» лунного света и мерцание тысяч светлячков спасло их от вполне вероятной гибели. Он задумывается об этом; потом отвлекается и начинает подпевать диску Pearl Jam, мурлыча вполголоса приятным баритоном, что выглядит весьма забавно. Как только вокал Эдди Веддера уступает место гитарному соло Майка Макреди, Лето переводит взгляд на экран своего Blackberry, который держит в руках. Разговаривая и печатая сообщение одновременно, он сообщает, что отправляет «по крайней мере» 400 электронных писем в день и получает примерно такое же количество. Впрочем, возможно, и больше. Он даже подсчитал, сколько примерно времени пройдет с момента потери его Blackberry, пока он «окончательно рехнется», — получилось «примерно 5 минут, максимум».
«И это в лучшем случае», — добавляет Милишевич.
Не надо думать, что этот проект создавался, чтобы потешить тщеславие. Несколько лет назад, еще в своем первоначальном виде, 30 Seconds to Mars играли в «Barfly», Кэмден, и никому не было до них дела. В 2003 году к группе присоединился американец хорватского происхождения Томо Милишевич. Его отец открыл кофейню «Duncin` Donuts» в Мичигане, городе-спутнике Детройта. Каждую ночь можно было услышать выстрелы — здесь они были таким же обычным делом, как стрекот сверчков. В одну из таких ночей шальная пуля вскользь ранила в ногу его сына. Шокированный Томо, увидев, что у него идет кровь, начал смеяться. Только на следующий день он осознал, что пуля с таким же успехом могла оказаться и в его голове. Он хотел оставить пулю на память, но в ему не разрешили врачи.
И вот сегодня Милишевич сидит рядом с Джаредом Лето на удобных задних сиденьях туристического автобуса 30 Seconds to Mars. Они едят зеленую лапшу с сыром, ветчину и пирог с заварным кремом из бумажных тарелочек. Снаружи, за окнами — кафедральные соборы Ливерпуля; а здесь, внутри — красная плюшевая отделка, простая и чистая. Самый аккуратный туристический автобус в мире на пути в Лидс.
«Так это место, в котором мы будем играть сегодня…— подает голос Шеннон. — Вы говорите, это там где The Who записывали [классический живой альбом] «Live At Leeds?».
Университет Лидса? Он самый.
«Вы уверены?»
Да я готов свой дом поставить.
«Круто!»
Сегодня вечером шоу обещает быть аншлаговым, первые 2 000 фанатов уже ожидают их на пронизывающем йоркширском ветру. Билетов на ближайшие 3 недели европейского турне уже не осталось. 10 000 человек заплатили, чтобы увидеть группу в Лондоне, 5 000 — в Париже и т.д. Возвращаясь в Америку — «A Beautiful Lie», второй альбом группы, был продан в количестве более миллиона копий. В других странах продажи близки к этой цифре. Тем временем человек, который создал все это, пытается удержать ноги на земле, а глаза — на том же уровне, что и люди, которых они раньше и подумать не могли, что будут называть «фанатами».
«Это весьма непросто, — признает певец. — Чем большего мы достигаем, тем сложнее это становится — поддерживать связь с людьми, которые пришли увидеть нас. Мы уже выступали на нескольких площадках, которые были слишком большими, чтобы устраивать автограф-сессии. Но мы ищем и находим решения этих проблем. Я не стану говорить, какие, но мы работаем над этим».
Но так было не всегда, конечно же нет. В 2006 году только в США 30 Seconds to Mars откатали 140 000 миль в своем автобусе. Один из их многочисленных водителей автобусов сидел на метацетине (crystal meth) и мог вполне заснуть за рулем так, что пушкой не разбудишь. Они играли повсюду: на площадках для барбекю, в студенческих городках в то время года, когда там не было студентов. На одной барахолке в Техасе Шеннон чуть не выпустил двух тигров из клетки. Правда есть подозрения, что эта история — просто выдумка. Когда я в 15 раз спрашиваю Джареда, правда это или нет, он лишь с едва уловимой улыбкой отвечает: «Просто посмотрите мне в глаза».
Пока автобус наматывал километры за километрами, группа, которая ехала в нем, становилась все популярнее и популярнее. И в то время как каждый из них делал все что мог, Джаред Лето работал так, как будто от этого зависела его жизнь. Спросите его, и он подтвердит, что так и было. Это по-прежнему так и есть. Через два дня после того, как эта статья была написана, он занимается организаторскими вопросами, совещается со своим менеджером по поводу нового видео группы. Перед самым выступлением на сцене в Ливерпуле занимается оборудованием. В гримерке в Лидсе он выясняет, где можно взять напрокат лазеры, которые потребуются им позже в туре. Возвращаясь в отель, он работает до 4 часов утра.
«Я очень дорожу всем этим, — говорит он. — Это именно то, чем я всегда хотел заниматься, и теперь я хочу делать все как следует. Я использую каждый момент, чтобы работать над этой группой. Мне хотелось бы создать нечто, что станет особенным для меня, для нас и для людей, которые приходят, чтобы увидеть нас».
И вот для чего это все. В течение одного часа и пяти минут на площадке Mountford Hall в чудном городе Ливерпуле Джаред Лето и 30 Seconds to Mars доказывают, что если все сделано правильно, то народ придет. Практически невозможно мельком увидеть группу. На площадке ужасно душно и невероятно тесно. И это совершенно не волнует две тысячи человек, осаждающих площадку. Как говорится, за что боролись — на то и напоролись. Группа заряжает публику, публика заряжает группу. Они — одно целое. Они упиваются друг другом.
Девятнадцать часов спустя перед нами раскидывается Лидс. Впереди маячит футбольный стадион Elland Road, это говорит о том, что мы находимся на окраине города. Тем временем собирается дождь, начинают сгущаться сумерки. Дорога сюда заняла три часа, и такое ощущение, что Джаред Лето не замолкал всю дорогу. Сам он при этом совершенно не устает, но никого и не утомляет.
«Я всегда в поисках общения», — говорит он.
В начале 1980 гг. Иан МакКей и его друзья основали хардкор панк-группу под названием «Minor Threat». Одной из основных идей этой группы было свести на нет дистанцию между исполнителем и публикой. «Minor Threat» не были и не могли быть последними, и хотя 30 Seconds to Mars не имеет прямого отношения к группе МакКея, они тем не менее не дают этому идеалу умереть.
Покидая их автобус, я вспомнил о некоем случае, который имел место несколько лет назад. Шел 2005 год, и я был на студии Top Of The Pops , чтобы встретиться с «Green Day». Молоденькая фанатка, чья мама работала на ВВC, стояла неподалеку от меня в надежде на автограф. Когда группа появилась в поле зрения, она пошла им навстречу с бумагой и ручкой в руке. Не успела она даже озвучить свою просьбу, как охранник «Green Day» оттолкнул ее в сторону, а музыканты быстрым шагом направились в гримерку.
Я вспомнил это потому, что прямо у автобуса 30 Seconds to Mars тем вечером стояла такая же юная поклонница со своим дедушкой. Автобус отправлялся от служебного входа, где как раз и располагались гримерки. И эти двое людей стояли одни и ждали в темноте. Поклонница была очень застенчивой и немного нервничала, а ее дед был очень нарядно одет, этакий пожилой йоркширский джентльмен. Он держал в руках древний фотоаппарат Olympus. Им было интересно, не согласится ли Джаред сфотографироваться? Конечно, не мне судить, но…
Вышедший из автобуса Джаред услышал просьбу. У него не было телохранителя, чтобы защитить его от людей, которые не представляли для него угрозы; и он беседовал с ними как мог бы беседовать где угодно и с кем угодно другим, но не с фанатами. Конечно же, он не против сфотографироваться. Сначала с юной леди, потом с ее дедушкой. И он совершенно не торопится. Он стоит и разговаривает с ними, не столько даже отвечая на вопросы, сколько расспрашивая сам. И о старом фотоаппарате, и о жизни в Лидсе, и о том, и о сем. Он смотрел на лица этих людей, проходя по венью, так, что его взгляд стоил каждого слова в этой статье.
30 Seconds to Mars. К ним так легко прикоснуться.
Какие три вещи Джаред Лето всегда берет с собой в тур?
1) Гитару
"Она всегда со мной, куда бы я ни пошел. Я без нее как без рук. Сочиняю песни где угодно. Только в этом туре я писал песни в Берлине и в Бельгии."
2) Ушные затычки
"Они совершенно необходимы. Если вы путешествуете в автобусе и вам необходима тишина, чтобы уснуть, - они ее обеспечивают".
3) Его Blackberry
Не знаю, что бы я без него делал. Он позволяет мне перелопатить кучу работы, даже не приближаясь к компьютеру или письменному столу. Еще я храню на нем тексты песен... все что угодно.
Перевод: Kirane, Gemini